← «Розовый Слонъ», альманах, выпуск четвертый

Василий Путилин

«Водка плюс грибы»

Хорошо. Отлично. Исходная позиция: ночь, темно, водка плюс грибы. Красное и зеленое преобладает в галлюцинациях, я бы даже сказал, что весь мир превращается в чередование красного и зеленого, цветность меняется колебаниями, выверено, плавно. Красный. Зеленый. Красный. Зеленый.

Цветной мир — это замечательно. Все хотят цветного мира, от этого частые отравления дихлофосом, суицид, гимн государства и Грета Гарбо.

Если ты слышишь пение, это и не пение вовсе. Любые звуковые колебания, содержащие тон, являются галлюцинациями. Если ты видишь мир, это и не мир вовсе. Любые зрительные образы возникают в твоем мозгу. Если тебе говорят, что есть Новая Психоделия, не верь им. Тебя хотят съесть.

Положительный момент: вселенная смоделирована тобой, правила можно изменять, мир возможно покинуть. Это кажется сложным для большинства окружающих людей. Люди вокруг всегда кажутся картонными. Наиболее четко понимаемые становятся куклами, которые крутят головами, вращают ручками, которым иногда хочется отрывать целлулоидные конечности.

Надо ли добавлять, что ты сам вообразил себе окружающий мир?.. Надо ли говорить, что если ты представляешь себе женщину с лиловым боа, то это только лишь визуализация химических процессов мозга?.. Надо ли уточнять, что никакого мозга не существует.

Не существует ничего. Есть только мой голос, голос, который ты сейчас себе воображаешь. Мой голос говорит исключительно действительные истины, законы, исполняемые независимо от времени, места и исходных позиций. Мой голос сообщает тебе исходные позиции. Если записать точную последовательность исходных позиций, можно получить приличную шахматную партию, несколько растянутую во временном континууме.

Наиболее сложная вершина — достичь освобождения от какой бы то ни было мысли. Мысль об отсутствии мысли — такая же точно мысль. Никогда не получится избавиться от мысли, иначе последует смерть. Самоуничтожение.

Я — тот, кто может надиктовывать тебе списки важных дел, смертных грехов, правила поведения в воображаемом быту и черты лица Греты Гарбо.

Если ты слышишь пение, нет никакого пения. Даже шипение, в котором напрочь отсутствует тон, слышится тогда, когда никакого шипения нет.

Итак, исходная позиция. Холод, воображаемый холод. Воображаемый парк воображаемого города, на скамье лежит смятая газета. Будешь ли ты читать старую газету? На газете так и написано — «не читай меня». Чьей-то воображаемой кровью. Когда это необходимо, я могу убедить тебя в том, что мой голос — твое вульгарное воображение. А сейчас — слушай, слушай и записывай.

В городском парке звучит музыка. Плохая музыка, эстрадная, громкая. Людей нет. Атракционы кружатся, со скрипом, помигивая разноцветными лампами. Запах осени. Скоро уже стемнеет.

Исходная позиция — газета. Недочитанная газета. Не читай меня. Не читай меня. Не читай меня.

В газете ты можешь обнаружить некролог, рядом с которым — твое фото. Смотри на двадцать третьей странице, слева внизу. Вот, в жирной черной рамке. Все кроме тебя в курсе — ты умер. Ничего нет вдали от воображения, ты можешь не переживать по поводу скоропостижной кончины. Эти все воображаемые люди немного поплачут, помолчат, потом упрячут твое воображаемое тело в воображаемый ящик из дерева. Тебя торжественно оденут.

Если кто-то так же точно воспринимает концепцию ирреальности всего сущего, то он придет взглянуть на охлажденное тело, он пальцами разомкнет охлажденные веки, он наденет на охлажденное лицо очки с розовыми стеклами. Такие очки, что до тех пор, пока крышка воображаемого ящика не надета на ящик, свет, проходя сквозь розовые стекла, пускает на голубоватое бледное лицо два розовых пятна. Вокруг глаз и в сами глаза. Никто не осмелится сказать, продолжается ли сложная химическая реакция внутри глазных яблок, которую раньше ты мог воспринимать как зрение.

Еще более интересно, кто же потребляет продукты твоего зрения к тому моменту, как ты явно осознал, что никакого зрения нет.

Концепция ирреальности всего сущего позволяет сделать все, что угодно, при наличии соответствующих убеждений. Отсюда возникает Грета Гарбо. Раньше верили в то, что мыши родятся из грязного белья. А ты? Ты видел процесс размножения мышей? Ты что-то понял в ирреальности всего сущего? Заслужил ли ты два розовых пятна на твоем лице? Достоин ли ты встречи с Гретой Гарбо?

И ты не слышишь никаких голосов. Интенсивность воображаемых зрительных образов и воображаемых окриков растет до некоторого предельного значения. Рост энтропии влечет за собой энергетическую смерть. И так и было бы, если бы это все было бы, если бы ты был, если бы было бы все это бы было было было.

Ничего нет. Ничего нет. Это единственная истина, которую тебе необходимо усвоить.

Так вот, мы отвлекаемся от исходной позиции. Что бы ты подумал себе, прочитав некролог? Что бы ты прочитал в некрологе? Это, наверное, важно. Я задаю тебе такие вопросы, которые определят твое положение в новом воображаемом мире.

Водка плюс грибы — многие говорят, что это рецепт счастья. Когда боги еще не отупели от разврата и пьянок, скрижали содержали точные инструкции, пропорции, дозировки, духовные наставления, законы, списки смертных грехов, портреты Греты Гарбо, перечисления странностей, чьи-то трогательные дневники, медикаментозность и абсолютность текста.

Слушай, слушай: где-то все-таки поют. Нужно только решать, присоединиться к стройному хору, или нет, улучшать воображаемую действительность, или портить, портить, портить. Или улучшать. Если все раскрасить в цвета радуги, то боги снова примутся за разврат и пьянки, боги снова придут на землю, в песнях останется только строчка «водка плюс грибы», мир сожмется до примитивного дуализма грибы-водка, водка-грибы.

И это лишь тень мысли, которую Егорий Сергеевич развивал, стоя в очереди за нектаром богов. Счастье делили, длинный хвост врастал в обшарпанный гастроном. Было очень холодно, но хотелось присоединиться к смеху тех, кого отоварили. Стоя в очереди, Егорий Сергеевич представлял себе все что угодно: скрипачку Машу двадцати лет, раздетую, желающую выпороть его смычком; длинную коляску колбасы, которой он хотел бы задушить соседку этажом выше, работавшую в гастрономе номер пятьдесят два; заросли гигантских грибов с такими большими-пребольшими круглыми шляпками желто-зеленого оттенка; холодную бутылку водки; сновидение, которое он хотел бы увидеть сегодня ночью; планы на следующий год, который наступит через неделю; странности и гадости. В кармане Егорий лелеял носовой платочек, оброненный скрипачкой Машей, очень умной, молодой, красивой.

Скрипачка Маша появлялась всегда с каким-то молодым евреем, явно недостойным скрипачки Маши.

А письмо, которое Егорий написал позавчера, было сожжено, потому что Егорию было жалко себя, еще больше было жалко Машу. А завтра нужно было снова идти на работу, чертить ужасные схемы ужасных механизмов.

У Маши есть мать со странностями, которая очень много и неизменно жадно курит. В курящей женщине есть что-то невероятно вульгарное.

— Я не знаю, за кем вы занимали. Я тут уже третий час стою, в первый раз вижу рожу вашу.

Если честно, то чаще всего Егорий представлял себе неприличные сцены с участием и Маши, и Елены Геннадьевны. И своим участием тоже. Вчера даже Егорий сбрил бороду, спустился на второй этаж, позвонил в их квартиру. Открыл рыжеволосый мужчина в драной майке. Егорий Сергеевич сказал, что зашел взять у соседей немного уксуса, ему налили рюмку эссенции, он ушел.

Это очень странно. Егорий Сергеевич потом даже пожалел, увидев в раковине остатки своей бороды.

— Куда ты прешь, сволочь, без очереди!

— Ой-ой, женщине яйца раздавили.

Егорий Сергеевич уже замерз, очередь продвигалась медленно, а через сорок минут магазин должен закрыться на обед. Это ужасно. Егорий живет один уже третий год. Дома его ждет разве что борода, не смытая до конца в канализацию. Раньше жил волнистый попугайчик, но он, кажется, умер. В любом случае, Егорий положил попугайчика в помойное ведро, а потом и спустил в мусоропровод.

Рыжего, кстати, он никогда у Маши не видел. Еврей какой-то к ней ходит. К матери никто вроде не ходит, мать сама ходит ко всем.

Егорий Сергеевич медленно приближался к дверям магазина. Он уже видел даже полную продавщицу, раздававшую счастье по бутылке в руку.

---

Василий Путилин.
24.I.2006.

Оставить комментарий (LJ)

---